"Воскресные чтения для детей и взрослых"Выпуск № 19

Выпуск 20. Скачать архив (версия для печати)

Выпуск 20

Воскресные чтения

ОТКРОВЕННЫЕ РАССКАЗЫ СТРАННИКА

ДУХОВНОМУ СВОЕМУ ОТЦУ

Исповедь внутреннего человека, ведущая ко смирению

Внимательно обращая взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опытно уверился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближнему, не верю ничему религиозному и преисполнен гордостью и сластолюбием. (…)

Я не люблю Бога. Ибо, если бы я любил Его, то непрестанно размышлял бы о Нем с сердечным удовольствием; каждая мысль о Боге доставляла бы мне отрадное наслаждение. Напротив, я гораздо охотнее размышляю о житейском, а помышление о Боге составляет для меня труд и сухость. Если бы я любил Его, то собеседование с Ним через молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с Ним; но напротив, я не токмо не наслаждаюсь молитвою, но еще при занятии ею чувствую труд, борюсь с неохотою, расслабляюсь леностию и готов с охотою чем-нибудь маловажным заняться, чтобы только сократить или перестать от молитвы. В пустых занятиях мое время летит неприметно, а при занятии Богом, при поставлении себя в Его присутствие, каждый час мне кажется годом. Кто кого любит, тот в продолжении дня беспрестанно о нем мыслит, воображает его, заботится о нем, и при всех занятиях любимый друг его не выходит из его мыслей; а я в продолжении дня едва ли отделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в размышление о Боге и воспламенить себя к Его любви, а двадцать три часа охотно приношу ревностные жертвы страстным моим идолам!.. В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа, я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив. Если же невольно бываю увлечен другими к беседе божественной, то стараюсь скорее переходить к беседе, льстящей страстям моим. Неутомимо любопытствуя о новостях, о гражданских постановлениях, о политических происшествиях; алчно ищу удовлетворения моей любознательности в науках светских, в художествах, в приобретениях, а поучение в Законе Господнем, познании о Боге, о религии не делает на меня впечатления, не питает души моей, и сие я почитаю не токмо не существенным занятием христианина, но как бы сторонним и побочным предметом, коим я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге. Кратко сказать, если любовь к Богу познается по исполнению заповедей: “аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите” ,- говорит Господь Иисус Христос, а я заповедей Его не токмо не соблюдаю, но даже и мало стараюсь о сем, то по самой чистой истине следует заключить, что я не люблю Бога … Сие утверждает и Василий Великий, говоря: “Доказательством, что человек не любит Бога и Христа Его, есть то, что он не соблюдает заповедей Его” (Нрав.пр.3).

Я не имею любви к ближнему. Ибо не только не могу решиться для блага ближнего положить душу мою (по Евангелию), но даже и не пожертвую моею честью, благом и спокойствием для блага ближнего. Если бы я любил его по Евангельской заповеди, как самого себя, то несчастье бы его поражало бы и меня, благополучие его приводило бы и меня в восхищение. А, напротив, я выслушиваю любопытнее несчастные повести о ближнем, не сокрушаюсь, а бываю равнодушным или, что еще преступнее, нахожу как бы удовольствие в оном и худые поступки брата моего не покрываю любовию, но с осуждением их разглашаю. Благосостояние честь и счастье его не восхищают меня, как собственные, а совершенно, как чуждое, не производят во мне как бы зависть или презрение.

Я не верю ничему религиозному. Ни бессмертию, ни Евангелию. Если бы я был твердо убежден, и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная с возмездием за дела земные, то я беспрестанно размышлял бы об этом; самая мысль о бессмертии ужасала бы меня, и я провожал бы жизнь свою, как пришелец, готовящийся вступить в свое отечество. Напротив, я и не думаю о вечности и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования. Тайная мысль гнездится во мне: кто знает, что будет после смерти? Если и говорю, что верю бессмертию, то это говорю только по разуму, а сердце мое далече отстоит от твердого убеждения в оном, что открыто свидетельствуют поступки мои и постоянная забота о благоустройстве чувственной жизни. Когда бы святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, я бы беспрестанно занимался оным, изучал бы его, наслаждался бы им и с глубоким благоговением даже взирал бы на него. Премудрость, благость и любовь, в нем сокрытые, приводили бы меня в восхищение, я наслаждался бы поучением в Законе Божием день и ночь, питался бы им, как повседневною пищею, и сердечно влекся бы к исполнению его правил. Ничто земное не сильно было бы отклонить меня от оного, напротив, если я изредка читаю или слушаю слово Божие, но и то или по необходимости, или по любознательности, и при сем, не входя в глубочайшее внимание, чувствую сухость, не занимательность и, как бы обыкновенное чтение, оставляю без всякого плода и охотно готов заменить его чтение светским, в коем нахожу более удовольствия, более новых занимательных предметов.
Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия. Все поступки мои сие подтверждают: видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им перед другими, или внутренне любуюсь собой; хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим; если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности; сержусь на не уважающих меня, почитая их не умеющими ценить людей; дарованиями тщеславлюсь; неудачи в предприятиях почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих; если я стремлюсь к чему-либо доброму, то имея целью или похвалу, или своекорыстное духовное, или светское утешение. Словом, - я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых своих страстей и похотений.

Из всего перечисленного, я вижу себя гордым, любодейным, неверующим, нелюбящим Бога и ненавидящим ближнего. Какое состояние может быть греховнее? Состояние духов тьмы лучше моего положения: они хотя не любят Бога, ненавидят человека, живут и питаются гордостью, но, по крайней мере, веруют, трепещут от веры. А я? Может ли быть участь бедственнее той, которая предстоит мне? И за что строже и наказательнее будет определение суда, как не за таковую невнимательность и безрассудную жизнь, которую я сознаю в себе!”…

Митрополит Антоний Сурожский “Духовное путешествие”

--------------------------------------

У М.Е. Салтыкова-Щедрина есть сказка “Пропала совесть”, которая показывает, насколько живо в человеке чувство совести, и как может оно, внезапно проснувшись, изменить всего человека, даже, казалось бы, уже совсем пропащего.

Татьяна Ляднова

ПРОПАЛА СОВЕСТЬ

Пропала совесть. По-старому толпились люди на улицах и в театрах; по-старому они то догоняли, то перегоняли друг друга; по-старому суетились и ловили на лету куски, и никто не догадывался, что чего-то стало вдруг недоставать и что в общем жизненном оркестре перестала играть какая-то дудка. Многие даже начали чувствовать себя бодрее и свободнее. Легче сделался ход человека; ловчее стало подставлять ближнему ногу, удобнее льстить, пресмыкаться, обманывать, наушничать и клеветать. Всякую болесть вдруг как рукой сняло; люди не шли, а как будто неслись: ничто не огорчало их, ничто не заставляло задуматься; и настоящее, и будущее – все, казалось, так и отдавалось им в руки, - им, счастливцам, не заметившим о пропаже совести.

Совесть пропала вдруг… почти мгновенно1 Еще вчера эта надоедливая приживалка так и мелькала перед глазами, так и чудилась возбужденному воображению, и вдруг… ничего! Исчезли досадные призраки, а вместе с ними улеглась и та нравственная смута, которую приводила за собой обличительница-совесть. Оставалось только смотреть на Божий мир и радоваться; мудрые мира поняли, что они, наконец, освободились от последнего ига, которое затрудняло их движения, и, разумеется, поспешили воспользоваться плодами этой свободы. Люди остервенились; пошли грабежи и разбои, началось всеобщее разорение.

А бедная совесть лежала, между тем, на дороге, истерзанная, оплеванная, затоптанная ногами пешеходов. Всякий швырял ее, как негодную вещь, подальше от себя; всякий удивлялся, каким образом в благоустроенном городе, и на самом бойком месте, может валяться такое вопиющее безобразие. И Бог знает, долго ли бы пролежала таким образом бедная изгнанница, если бы не поднял ее какой-то несчастный пропоец, позарившийся с пьяных глаз даже на негодную тряпицу, в надежде получить за не шкалик

И вдруг он почувствовал, что его пронизала словно электрическая струна какая-то. Мутными глазами начал он озираться кругом и совершенно явственно ощутил, что его голова освобождается от винных паров и что к нему постепенно возвращается то горькое сознание действительности, на избавление от которого были потрачены лучшие силы его существа. Сначала он почувствовал только страх, который повергает человека в беспокойство от одного предчувствия какой-то грозящей опасности; потом всполошилась память, заговорило воображение. Память без пощады извлекала из тьмы постыдного прошлого все подробности насилий, измен, сердечной вялости и неправд; воображение облекало эти подробности в живые формы. Затем, сам собой, проснулся суд…

Жалкому пропойце все его прошлое кажется сплошным безобразным преступлением. Он не анализирует, не спрашивает, не соображает; он до того подавлен вставшею перед ним картиною его нравственного падения, что тот процесс самоосуждения, которому он добровольно подвергает себя, бьет его несравненно больнее и строже, нежели самый строгий людской суд… Льются рекой покаянные пропойцевы слезы, останавливаются перед ним добрые люди и утверждают, что в нем плачет вино.

- Батюшки! Не могу… несносно! – кричит жалкий пропоец, а толпа хохочет и глумится над ним. Она не понимает, что пропоец никогда не был так свободен от винных паров, как в эту минуту, что он просто сделал несчастную находку, которая разрывает на части его бедное сердце. Если бы она сама набрела на эту находку, то уразумела бы, конечно, что есть на свете горесть, лютейшая всех горестей, - это горесть внезапно обретенной совести. Она уразумела бы, что и она – настолько же подъяремная и изуродованная духом толпа, насколько подъяремен и нравственно искажен перед нею пропоец.

М.Е. Салтыков-Щедрин

ОТВОРИ ДВЕРЬ

Се, стою у двери и стучу: если кто

услышит голос Мой и отворит дверь,

войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною

(Откр. 3,20)

Будем внимательны к голосу Спасителя, Который стоит и стучит у двери нашего сердца. Как часто мы упускаем случай понять этот голос и заглушаем его нашими земными заботами, нашими человеческими соображениями. Посещает ли нас тяжкая болезнь, осаждают ли нас заботы, сталкивает ли нас жизнь с характером, который противен, находимся ли мы в обстановке, ни в чем не отвечающей нашим вкусам и желаниям, - все это есть не что иное, как голос Спасителя, взывающий к нам.

Будем же к Нему прислушиваться и Его искать во всем. Тогда Сам Господь войдет к нам, и все станет ясно и легко. Не будем же никогда затворять двери перед Ним, но проникнемся сознанием, что Он Сам, милосердный, любящий, стоит возле нас и ждет. Поспешим же воскликнуть: “Ей, гряди скоро, Господи Иисусе!” (Откр. 22,20).

----------------------------

Есть радость в том, чтоб люди ненавидели.

Добро считали злом.

И мимо шли и слез твоих не видели,

Назвав тебя врагом.

Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанником

И, как волна морей,

Как туча в небе, одиноким странником,

И не иметь друзей.

Блаженны вы, бездомные, томимые

Печалию земной.

Блаженны вы, презренные, гонимые

Счастливою толпой;

Прекрасна только жертва неизвестная,

Как тень, дано пройти

И сладостна да будет ноша крестная

Вам на земном пути.

Д.Мережковский

Отвергнись себя

Если кто хочет идти за Мною,

Отвергнись себя, и возьми крест свой,

И следуй за Мною (Мф. 16,24)

Довольно мы проникнуты смыслом этих слов: “отвергнись себя”? Каждый из нас знает в теории, что надо жить для других, что эгоизм есть большой порок , но понимаем ли мы вполне, что значит отвергнуться себя? И исполняем ли мы это повеление, идя за Иисусом Христом?

Пока человек не перестал вовсе существовать для себя, он еще ничему не научился. Пока он не понял, что свою волю, свою силу, свою жизнь он должен отдать Богу и ближнему, - он не может следовать за Христом?

В слове Божием есть много указаний на это, например: “если пшеничное зерно не умрет, оно не может принести плод”. Тогда умирая ежедневно для самих себя, мы можем нашею жизнью принести плод достойный звания христианина, - тот плод, которого ожидает от нас Господь, который Он предназначил нам произвести и который обратится в пользу для нашей души.

Имея всегда перед собой образ Спасителя, следуя за Ним, подражая Ему, как можем мы еще думать сколько-нибудь о себе? Взор, обращенный единственно на Него, не может вместить уже ничего личного, и кто идет за Ним, конечно, пойдет всегда по верному пути.

----------------------------------

Иди вперед! Борись с судьбою,

Мужайся духом и не падай!

Пускай надежды луч живой

Во мраке жизни пред тобой

Сияет яркою лампадой!

Иди вперед! Не унывай!

Но, полный гордого терпенья,

Молись, трудися и страдай,

И от людей, как клад скрывай

Свои тяжелые мученья.

Иди вперед! Сам Бог с тобой!

Он крест послал, Он даст и силы!

И пусть надежды луч живой

Тебе спасительной звездой

Осветит жизни мрак унылый!

( Леонид Афанасьев)

----------------------------------------------

Кто желает исполнить волю Божию, тот ищет возможность, а кто не желает ищет причину.

-----------------------------------------------

Блаженны мы, когда идем,

Отважно, твердою стопою

С неунывающей душою

Тернистым жизненным путем;

Когда лукавые сомненья

Не подрывают веры в нас,

Когда соблазна горький час

И неизбежные паденья

Нам не преграда на пути,

И мы, восстав прах отряхая,

К вратам неведомого края

Готовы бодро вновь идти;

Когда не только дел и слова,

Но даже мыслей чистоту

Мы возведем на высоту,

Все отрешаясь от земного;

Когда к создателю, как дым

Кадильный, возносясь душою,

Неутомимою борьбою

Себя самих мы победим.

К.Р.

Не оставлю их

И поведу слепых дорогою,

которой они не знают, неизвестными

путями буду вести их; мрак сделаю

светом перед ними и кривые пути –

прямыми; вот что Я сделаю для них, и не оставлю

их. (Ис.42,16)

Как часто мы ропщем на нашу судьбу, когда нам кажется, что мы как будто ощупью плутаем во мраке, что мы свернули с верного пути, что окружены неизвестностью! Но и тут, в этом мраке, в этой неизвестности, кто же ведет нас? Один Господь. Почему и куда? Мы этого не знаем, но будем довольствоваться тем, что Он ведет нас и уже ничто более не должно нас страшить.

Слышите, какое обещание дает Господь Своему народу: Мрак сделаю светом перед ними, и кривые пути – прямыми”. Не будем же отчаиваться, братья: Отец наш Небесный нас не оставит, Он заботится о нас, Он приведет нас туда, куда следует. Если Он наводит на нас мрак, если Он посылает нам испытания, все это нам нужно, все это должно содействовать нашему благу. Он знает лучше нашего, по какому пути нам нужно идти. “Что Я делаю теперь, ты не знаешь, а уразумеешь после” (Ин.13,7).

Ежедневная молитва свт. Филарета Московского

Господи, не знаю чего мне просить у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, даждь рабу твоему, чего сам я просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения: только предстою пред Тобою. Сердце Тебе мое отверсто; Ты зришь нужды, которых я не знаю. Зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами. Приношу себе в жертву Тебе. Нету у меня другого желания исполнять волю Твою; научи меня молиться; Сам во мне молись! Аминь.

Подготовила Виктория