Артем

АРТЕМ

Греческое имя Артемий по-русски сегодня звучит проще — Артем. А переводится оно словом “здоровый”. Так звали человека, который больше полутора тысяч лет назад, в IV веке, во времена царствования римского императора Юлиана Отступника, совершив подвиги во имя веры, стал святым великомучеником. С тех пор в православных странах родители нередко давали это имя своим сыновьям в память о нем.

Так назвали при крещении и русского мальчика, который родился в 1532 году в селе Веркола на северной реке Пинеге. Отец мальчика, Косма, как и все деревенские, обрабатывал землю и ловил в реке рыбу, а мать, Апполинария, была ему верной помощницей. Некоторые предания называют Коcму еще и чтецом в веркольском храме, поставленном во имя Николая Чудотворца.

* * *

На высоком берегу реки Пинеги слегка покачивались от ветра могучие сосны, лиственницы, пихты. И дома, срубленные жителями из такого леса, тоже были огромными. Здесь строили просторное жилье, потому что зима приходила рано, длилась она долго, и, чтобы спокойно перезимовать, не пропасть от голода и морозов, надо было запастись многим.

Крутой берег Пинеги походил на слоеный пирог: белые пласты известняка, красной глины, желтого песка, а ниже — расстилался речной простор, по которому торопливо бежали волны к другой реке, к Северной Двине, а уж там, соединившись, речные воды устремлялись в Белое море к Ледовитому океану. Берег напротив был пологим, низким — здесь тянулись вдаль поля, луга, березовый лес

Пока Артемии был совсем маленьким, на край высокого берега его не пускали — а ну как дите расшалится и упадет с обрыва в реку. Но очень скоро и родители, и соседи убедились в его разумности.

— Сынок у вас очень послушный, — хвалили они Артемия. — Другие во время службы крутятся, плачут, а ваш стоит себе тихо да батюшку слушает.

А было тогда Артемию только четыре года.

В Верколе в каждом доме подрастали дети. Летом они часто бегали по улице, играли в шумные игры. — Артемий! Артемий, выходи, играть будем! — звали они.

— Не могу, — отвечал он, — некогда мне, я матушке помогаю воду носить с реки!

— Артемий! — звали его в другой раз. — Идем с нами, костры будем жечь!

— Не могу, — снова отвечал он, — батюшке помогаю, сено ворошу.

Так и проходили дни. Дети веселились, играли во всякие игры. Потом они, конечно, взрослели, умнели и тоже становились помощниками родителям. Но Артемий с малых лет был вместе с отцом и матерью в любом деле. А еще соседи заметили, что он подолгу молится в церкви перед иконами и просит у Господа милости не только для себя, но и для всех людей.

И что удивительно: хотя он не часто бывал с другими детьми, те его уважали как старшего. Может быть, потому, что он, такой тихий с виду, несколько раз, когда требовалось, показывал им свою храбрость.

Однажды, когда Артемию было тринадцать лет, он вместе с отцом пошел работать в поле. Ступая босыми ногами, мальчик вел за узду лошадь, а отец налегал на плуг. Погода была теплая, солнечная. От влажной земли поднимался пар. Но вот задул легкий ветер, и на краю неба появилось первое облачко. Вскоре ветер усилился. Он гнал тяжелые черные тучи, и небо стало быстро темнеть. Когда тучи, цепляясь за макушки деревьев, сошлись над полем и сделалось совсем темно, отец сказал: — Все, сынок, заворачивай лошадь, пересидим грозу на краю поля.

Он еще хотел что-то добавить, но тут прогремел гром такой страшной силы, что отцу показалось, будто взорвалось само небо. И в то же мгновение Артемий, выпустив уздечку из рук, рухнул на землю. Сначала отец подумал, что сын просто споткнулся. Он бросился к Артемию, хотел помочь подняться, но сын лежал на земле не дыша, удивленно глядя в небо широко раскрытыми незрячими глазами. Молнии озаряли небо одна за другой, но отец точно знал, что сына они не тронули — он хорошо видел, как сын упал одновременно с тем страшным ударом грома. — Не доброе это дело, — заговорили односельчане, когда узнали о внезапной гибели отрока. — Знать, были у него тайные грехи перед Господом, за то Бог и казнил его посреди поля, оставил без покаяния.

— Соседи, одумайтесь! — убеждал отец. — Разве не сами вы удивлялись тому, что отрок приходил в храм Божий раньше вас и стоял на коленях перед иконами, моля о милости к вам?! Разве не вы хвалили его за трудолюбие и добрый нрав?!

Но соседи словно не слышали. Они запретили отцу внести тело сына в церковь и постановили не хоронить его в земле по православному обычаю, а как преступника, без отпевания, бросить посреди леса на съедение диким зверям. Однако отец поставил среди деревьев над телом сына небольшой сруб, а тело накрыл берестой и, пока был жив, часто вместе с женой приходил сюда. Тяжело переживали они несправедливые упреки односельчан, много слез выплакали, когда сидели вдвоем перед местом, где было положено тело их покойного сына. Ведь память самого отрока, праведная жизнь которого проходила на глазах у всех, тоже оказалась оклеветанной. Соседи были уверены, что сделали правильно, поступив с ним как с великим грешником. Они не знали, что, отдав его душу на страдания, они превратили отрока в великомученика. Это знал только Бог.

С тех пор прошло около тридцати лет...

И однажды ранней осенью случилось событие, которое взбудоражило все село.

Дьякон веркольской церкви, отец Агафоник, пошел в лес по грибы. В том году урожай был хороший, и, хотя вышел он поздно, ко времени, когда в лесу стало темнеть, кузов его был уже полон. Отец Агафоник решил повернуть в сторону дома, но неожиданно увидел впереди над землей таинственное сияние. Он даже перекрестился и прочитал про себя молитву на случай, если это — лукавое наваждение, но сияние не исчезло. И тогда дьякон решился приблизиться к загадочному месту. Осторожно оглядываясь, он пошел на свет и скоро понял, что сияние идет изнутри потемневшего сруба, где покоился так и не захороненный отрок. Отец Агафоник приблизился вплотную к стене сруба и прильнул глазами к гцели. То, что он там разглядел, поразило его. Сияние исходило от самого тела отрока, и тело это ничуть не повредилось, не истлело за все годы, которые прошли после той страшной грозы.

Отец Агафоник сбросил тяжелый кузов с плеч и быстро, как только мог, заторопился в село. Найдя священника, он рассказал ему о чудесном видении.

Наутро священник, прихватив жителей села, отправился в лес. Когда они подошли к срубу, то увидели то, о чем рассказывал им дьякон: от нетленных мощей отрока исходило свечение.

И тогда в первый раз сельчане подумали, что родители их были не правы, когда так легко обрекли родных Артемия на муки, а саму память об отроке на поругание. Они сделали из веток и сучьев легкие носилки и перенесли могли в веркольскую церковь.

На этом, казалось бы, могла и закончиться история с чудесным обретением мощей понапрасну оклеветанного праведного отрока. Но на самом деле она только началась.

В то лето на берегах Пинеги люди заболевали неведомой прежде болезнью. Время от времени их начинало лихорадить так, что содрогалось тело, и многие из них умирали в страданиях. В двадцати верстах от Верколы ниже по течению стояло большое селение Кевроль. Оно считалось центром волости, там были двор воеводы со стражниками и канцелярия с дьяками-писарями. В этом селении жил человек, которого звали Каллиник. Уже несколько недель его сын болел этой страшной болезнью, местный лекарь перепробовал многие лекарства, но сыну с каждым днем становилось все хуже. С болью в душе Каллиник смотрел на мучения сына и не знал, чем еще можно помочь.

— Через день-два твой сын отойдет, — грустно сказал ему лекарь.

И тут Каллиник вспомнил о том, что недавно случилось в Верколе.

“Помолюсь отроку, приложусь к его мощам, все равно другого спасения нет”, — внезапно решил он и отправился в Верколу.

Каллиник шел всю ночь и к утру был уже в селении. Он подошел к храму, поднялся на паперть, где стоял гроб с мощами Артемия, и попросил о милости Господа, Пречистую Деву, Николая Чудотворца (ведь храм был построен во имя его). А затем, призвав на помощь праведного отрока, приложился лбом ко гробу. Робея, Каллиник протянул руку и взял кусочек бересты, укрывавшей гроб.

...Солнце уже зашло, когда Каллиник дошел до Кевроли. Он вбежал в дом и увидел собравшихся родственников.

— Отходит, — тихо сказали ему. — За священником послали.

Несчастный отец перекрестился и положил заветный кусочек бересты умирающему сыну на грудь. Взяв его холодеющую руку в свою ладонь, он внезапно почувствовал, что рука сына стала теплеть. Сын задышал глубоко и ровно, словно в добром сне. Потом он открыл глаза и произнес негромко:

— Как хорошо-то, спокойно. И грудь не болит, и руки не ломит.

Когда священник вошел в дом, сын уже сидел на постели и пил квас.

Жизнь поселянина в те времена текла в однообразных заботах. Поле, огород, домашняя скотина, сено, дрова. Поэтому весть о новом чуде разлетелась по берегам Пинеги со скоростью ветра, и в Верколу из ближних и дальних селений стали собираться родственники болящих странной лихорадкой, от которой чуть не погиб сын Каллиника. Помолившись в веркольском храме, приложившись к чудотворным мощам Артемия, эти люди уносили с собой кусочки бересты, и больные, казалось бы приговоренные к смерти, выздоравливали. А следом за ними к святым мощам веркольского отрока потянулись другие. На глазах у потрясенных жителей болящие получали облегчение, слепые прозревали, глухие обретали слух, хромые твердо вставали на ноги. И тогда жители вместе со священником постановили пристроить к храму новый придел. Сюда они перенесли мощи праведного Артемия, поместив их в новый гроб. Но старый они не думали выкидывать — наоборот: из него сделали иконные доски, на которых был написан лик отрока. И тут случилось еще одно чудо.

Панкратий, житель города Великий устюг, был как-то по делам на пинежских берегах. Возвращаясь домой через Верколу, он сумел заполучить один из образов с ликом праведного Артемия. Икону Панкратий отвез в родной город, и там от этого образа немало людей получили исцеление.

Наконец молва о святых мощах отрока Артемия и чудесных исцелениях дошла до самого Великого Новгорода. Архиереем в Новгороде был тогда митрополит Макарий. Он и направил в Верколу специальную комиссию, которая состояла из духовных лиц и просвещенных, уважаемых людей. Эта комиссия дотошно исследовала все случаи чудесного излечения, опросила множество свидетелей и составила подробное описание установленных чудес. Святитель Макарий лично изучил эти описания и повелел составить житие святого отрока, написать ему службу и построить во имя его храм. Но строительство храма — дело не скорое, поэтому пока, в зимний день 6 декабря 1610 года, святые мощи были перенесены из придела Никольской церкви ближе к алтарю.

Мощи святого праведника продолжали и в последующие времена творить чудеса. Вот только два случая из многих.

В большом и богатом селе Холмогоры поблизости от Белого моря жил человек по имени Иларион. Потеряв зрение, он впал в отчаяние и чуть было не наложил на себя руки. Вдень памяти святого Николая Чудотворца Илариону явился во сне праведный отрок. Водной руке Артемий держал крест, в другой — небольшой посох.

— Зачем скорбишь, человек? Встань! — обратился к нему Артемий, осенив слепого крестом. — Исцеляет тебя Христос рукой раба Своего Артемия. Иди в Верколу и поведай об этом тамошнему священнику и крестьянам.

Иларион выполнил повеление отрока и, счастливый оттого, что снова мог видеть белый свет, рассказал всем о своем исцелении.

Другое чудо случилось с Афанасием Пашковым. Этот человек был назначен воеводой в большое село Мезень. Путь его лежал через Верколу. Но, оказавшись там, воевода не нашел времени, чтобы поклониться святым мощам и отслужить в храме молебен. Главным он привык считать дело, а молитва казалась ему второстепенной. У воеводы был сын Ере-мей, которого отец беззаветно любил. Когда Афанасий вместе с семьей прибыл в Мезень, Еремей тяжело заболел, и лекари объявили, что жить сыну осталось недолго. Тогда только воевода спохватился. Встал на колени перед иконой святого Николая Чудотворца и со слезами на глазах дал торжественное обещание пойти в Верколу на богомолье. Наутро сын почувствовал облегчение.

Счастливый отец не только пошел поклониться святым мощам отрока, но и на свои деньги на том месте, где были чудесно обретены мощи Артемия, выстроил церковь, кельи для иноков и огородил территорию.

Так в 1636 году был основан Веркольский Свято-Артемиевский мужской монастырь.

В1793 году на месте деревянной церкви поставили каменную, с высокой колокольней, и она была единственным каменным строением на всю округу. В этом храме и почивали мощи святого отрока,

В 1991 голу Веркольский монастырь снова был возвращен Православной Церкви. И теперь, как в прежние времена, каждое лето, чтобы поклониться памяти святого отрока, со всей России съезжаются в его родное село группы паломников.

Память праведного Артемия совершается дважды в году: 6 июля, в день его преставления, и 2 ноября, в день памяти тезоименитого святого великомученика Артемия. Многие считают именинами свой день рождения, но это ошибка. Именины — это день памяти святого, именем которого вы названы.

Выбор небесного покровителя определяется либо вашим желанием, либо близостью дня памяти святого к дате вашего рождения или крещения.

В день именин хорошо прийти в храм, заказать молебен, подать записки о здравии близких вам людей и зажечь свечи перед иконами. Православные христиане стараются в этот день причаститься Святых Христовых Тайн. Дома можно устроить небольшую праздничную трапезу, пригласить крестных родителей, родных, друзей.

Моли Бога о мне,

святый угодниче Божий Артемие,

яко аз усердно к тебе прибегаю,

скорому помощнику и молитвеннику

о душе моей.

Одобрено Издательским Советом Русской Православной Церкви

Валерий Воскобойников

Консультант священник Ярослав Шипов