Повесть о Петре и Февронии

Повесть о Петре и Февронии

Елена Григорьева

По благословению преосвященного Иосифа, епископа Шацкого

Православное братство сятого апостоал Иоанна Богослова, 109028,г.Москва,Покровский бульвар,18/15

В славном городе Муроме правил князь по имени Павел. Долго жил он со своею супругой в любви и согласии, а потом вот что случилось.

Начал княгиню прельщать злой дух в образе змея. Когда князя не было дома, змей принимал его облик, подсаживался к его супруге и сладкими речами уговаривал на поцелуи и ласки. Княгиня, по женской своей слабости, не могла сопротивляться ему, а между тем силы ее таяли не по дням, а по часам. Наконец, любя своего мужа, она открылась ему.

С тех пор князь только и думал, как бы извести проклятого змея.

— Вызнай, любезная моя супруга, отчего может произойти его смерть, — сказал он княгине.

На другой день княгиня заговорила со змеем ласково, похвалила и ум, и красоту его, а после спросила:

— Многое ты знаешь, а ведомо ли тебе, какова будет твоя кончина и отчего?

Княгиня смотрела так нежно, слова ее были так приятны, что змей открыл ей свою тайну:

— Смерть моя от Петрова плеча, от Агрикова меча.

Эти слова княгиня пересказала мужу. “Загадками говорит змей, — подумал князь и решил посоветоваться с родным братом. А брата звали Петром. Когда он услышал свое имя, сердце его загорелось мужеством и решимостью. “Видно, Бог подает мне знак, и я должен освободить княгиню от ужасного змея,” — решил Петр. Не знал он только, что это за меч и где его взять, но верил, что Бог поможет ему.

Однажды зашел он в церковь Воздвиженья Честного и Животворящего Креста. Стал на молитву, как вдруг явился ему ангел в сияющих одеждах и произнес:

— Хочешь, покажу тебе Агриков меч?

— Скорее же, где он!? — воскликнул князь. Ангел привел его к алтарной стене, и в нише между двумя плитами увидел князь лежащий меч. А когда взял его в руки, то почувствовал, как теплая волна пробежала по всему телу, и небывалая сила вошла в него.

Вернувшись домой, Петр стал ждать подходящего случая, чтобы сразиться со змеем. Однажды зашел он в хоромы к брату, поздоровался с ним и отправился в покои к снохе. Что же он видит? И там сидит князь, обнявшись со своею супругой.

— Не обознался ли я? — подумал Петр и спросил слугу, не выходил ли брат из своих хором.

— Нет, — отвечал слуга, — князь все время был здесь. “Не проделки ли это лукавого змея?”

Придя к брату он спросил:

— Не навещал ли ты супругу свою?

— Нет, — отвечал Павел.

— А ведь я только что видел тебя сидящим в покоях твоей жены. Это видно змей! Теперь же, брат, чтобы мне не ошибиться, никуда отсюда не выходи!

Взяв Агриков меч, Петр отворил дверь в покои княгини. Перед ним была та же картина: она сидела, обнявшись с братом.

Твердо уверившись, что перед ним змей, князь ударил его мечом.

В тот же миг сверкнула молния, и показался змей в своем подлинном облике. Начал он, шипя, извиваться, и вдруг из раны его брызнула кровь и попала на тело князя.

Издох змей, а Петр покрылся от этой ядовитой крови страшными струпьями и язвами. Он тяжко страдал, но никто не мог его исцелить.

Узнал князь, что много есть врачевателей в Рязанской земле и повелел везти себя туда. Сам он так ослабел, что и на коне не мог усидеть. Разослал слуг по разным селам и деревням, и оказался один гонец в селе Ласково. Зашел он в избу, что стояла у самого края леса, и увидел чудную картину: на лавке сидела девица и ткала полотно, а перед ней прыгал заяц. Юноша спросил имя девицы.

— Имя мое — Феврония, и я знаю, о каком деле ты хлопочешь. Передай же князю, что он должен прийти к тому, кто его потребует, и если будет добросердечен в ответах, то станет здоровым.

— Кто же может потребовать князя? — спросил юноша.

— Привези его сюда, — ответила девица. Гонец вернулся к князю и передал все виденное и слышанное.

— А у той девицы жених есть, — улыбнулся он.

— С чего ты взял? — спросил князь.

— А примета есть верная: если заяц перед девицей скачет — значит, свадьбе быть.

Князь Петр тут же откликнулся на слова девицы и послал к ней с вопросом: кто его вылечит и много ли возьмет богатства?

Девица же, не смущаясь нимало, ответила:

— Я его вылечу, но никакого богатства с него не возьму, а условие мое такое: если князь меня в жены не возьмет, то и лечение впрок не пойдет.

Князь послал к ней юношу с ответом, что пусть, мол, лечит, а если вылечит, тогда и в жены возьму. А про себя подумал: негоже мне, князю, брать в жены крестьянскую дочь!

Когда девице передали эти слова, она взяла небольшой сосуд, зачерпнула хлебной закваски и, подув на нее, сказала:

— Пусть князь ваш выпарится в бане, а потом смажет этим струпы и язвы на всем теле. И один струп пусть оставит ненамазанным. Если он сделает, как говорю, то выздоровеет!

Когда князю принесли мазь, он велел тотчас приготовить себе баню. Выпарился в ней хорошенько, помазал целебной мазью струпы и язвы на всем теле, а один струп оставил несмазанным. Выйдя же из бани почувствовал, что словно заново родился. Тело стало здоровым и чистым, остался только один струп.

Князь хотя и выздоровел, но слова своего держать не стал и вместо того, чтоб жениться на девице, послал ей подарки. Она же отказалась их принять.

Петр вернулся в Муром исцеленным, но стал замечать, что от одного струпа стали по всему телу другие расходиться, словно ржа какая.

Измученный болезнью князь не решался ехать к девице за исцелением, но тут явился перед ним тот же ангел и молвил:

— Смири гордость свою, князь, поезжай к девице. Когда же исцелит она тебя, непременно женись на ней, ибо это невеста, суженая тебе Богом.

И вновь князь послал к Февронии с просьбой вылечить его. Девица, нисколько не сердясь на князя и не попрекая его прошлым, опять повторила, что он будет исцелен, если возьмет ее в жены. Князь твердо обещал жениться на ней. Она приготовила ему прежнее снадобье, и вскоре князь был здоров. На этот раз он сдержал слово, и девица Феврония стала княгиней. Супруги приехали в город Муром и жили там в любви и согласии, соблюдая все заповеди Божьи.

***

Прошло время, и князь Павел отошел в мир иной. Теперь брат его, Петр, стал княжить в Муроме.

Супругу его, княгиню Февронию, бояре не любили. Не нравилось их женам ее низкое происхождение, и они строили княгине всякие козни.

Как-то пришел к князю слуга и говорит: Твоя княгиня из-за стола точно голодная выходит: все крошки до единой в руку собирает.

Решил князь это проверить. После обеда княгиня как обычно собрала в руку все крошки со стола. Князь Петр разжал ей руку и увидел на ладони не хлеб, а благовонный фимиам. Подивился он этому чуду и с тех пор во всем доверялся своей супруге.

Через какое-то время приходят к нему бояре и говорят:

— Не хотим, чтобы княгиня Феврония над нашими женами господствовала! Не того она роду-племени. Дай ей богатства, сколько захочет, и пусть уходит подобру-поздорову. А ты возьми себе другую жену, ровню, тогда станем тебе служить верой и правдой!

Выслушал их князь и духом не смутился.

— Скажите все это Февронии, — отвечал он со смирением. И вот на пиру раздались голоса:

— Отдай нам, Феврония, то, что мы у тебя просим!

— Возьмите, что просите, — отвечала княгиня.

— Мы хотим князя Петра, а тебя наши жены не хотят. Возьми богатства, сколько надобно, и ступай куда хочешь!

— Что ж, — отвечала княгиня, — я отдам вам, что просите. Дайте и мне, что попрошу у вас.

От ярости бояре совсем разум потеряли и поклялись княгине исполнить ее просьбу. Она же сказала:

— Ничего, кроме супруга моего Петра, я у вас не прошу.

— Ладно, — ответили бояре, — если он сам захочет из Мурома уйти, мы тебе ничего не скажем.

Втайне каждый из них мечтал самодержцем стать.

Князь Петр любил свою княгиню и не захотел с ней разлучаться, Обрадовались бояре! Дали они князю с княгиней корабль, и те поплыли.

Как-то вечером остановились они и расположились на берегу. И запала в сердце Петру горестная мысль: как они теперь жить будут? А мудрая Феврония словно услышала его думы и говорит:

— Не горюй” князь мой ласковый! Бог Промыслитель не оставит ндс в нищете.

Когда повар готовил ужин, обрубил он два засохших деревца и, воткнув в землю, повесил на них котел. Феврония указала Петру на те палки и, благословив их, сказала:

— Пусть к утру расцветут!

Наутро все увидели чудо: на месте вчерашних обрубков шелестели два стройных деревца. Понял князь, сколь велика милость Божья, и что напрасно он беспокоился о завтрашнем дне. А когда стали они собираться на корабль, увидели, что идут люди из Мурома и просят:

— Господин великий князь! Пришли мы к тебе на поклон от бояр наших и от всего города! Не оставь нас сиротами, возвращайся на отчий престол. Как псы разъяренные, дрались бояре за место твое, и

многие от меча погибли. Ныне же молим вас обоих: простите нас, грешных!

Князь и княгиня вняли их уговорам и вернулись в Муром. Стали править они не яростью, а кротостью, не ложью, а правдой. На подданных своих смотрели, как отец с матерью. Пребывая в непрестанных молитвах, для всякого находили они ласковое слово, насыщали голодных, одевали нагих, принимали странников.

***

В таких трудах милосердных подошли они к своему жизненному пределу. Теперь просили они Бога об одном: чтобы умереть им в один день и час, и завещали положить их в одном гробу. Для этого повелели сделать в камне два гроба, которые бы имели между собой тонкую перегородку.

Сами же решили провести остаток дней своих в монашеских кельях, вдали от мирской суеты. Приняли монашеский постриг, и назван был Петр — Давидом, а Феврония — Ефросиньей.

Впервые за многие годы разлучились супруги — Петр стал жить при Богородичном храме внутри города, а Феврония — за городом, в женском монастыре.

***

В то время преподобная Феврония, нареченная Ефросиньей, вышивала для храма Пречистой Богородицы покрывало с ликами святых, называемое “воздух”. Супруг ее Петр, нареченный Давидом, чувствуя приближение смерти, отправил к ней человека со словами:

— О сестра моя Феврония! Душа моя вот-вот расстанется с телом, только тебя я жду, чтобы умереть вместе!

— Подожди, господин мой, — отвечала Феврония, — пока закончу рукоделие свое.

Спустя короткое время он опять посылает к ней:

— О сестра моя, немного мне осталось... А в третий раз просил передать:

— Душа моя хочет уже прощаться с телом, и не могу я ждать тебя.

Февронии осталось вышить только ризы одного святого, но, услышав эти слова, она воткнула иглу в воздух, обернула ее ниткой и послала к Петру весть, что готова умереть с ним в один день и час.

И так, помолившись, предали они свои души в руки Божьи. Из келий их выпорхнули одновременно две голубки и, покружив над Богородичным храмом, улетели.

Было это в 25-й день июня.

***

После их кончины сделали для благоверных супругов два гроба. Петра положили в соборной церкви Пречистой Богородицы, а Февронию — в женском монастыре, в церкви Воздвиженья Честного и Животворящего Креста. Общий же гроб, который супруги повелели себе вытесать, стоял в пустом храме Богородичной церкви. Утром люди увидели, что отдельные гробы, куда их положили, пусты, а святые их тела нашли в едином гробу в Богородичной церкви. Неразумные люди! Как и при жизни блаженных пытались их разлучить, так и после не оставили свои суетные мысли. Снова переложили они их тела в отдельные гробы и разнесли по разным церквам. Наутро же Петр и Феврония вновь оказались рядом. После этого не смели прикасаться к святым телам.

Весть о чуде быстро разнеслась по Мурому, и к могиле у Богородичного храма потянулись страждущие. Многие находили здесь успокоение душе и исцеление телу, и вскоре Церковь причислила блаженных супругов к лику святых.

Теперь каждый из нас может просить о заступничестве перед Богом святых, неразлучных в жизни и в смерти Петра и Февронии.