Память их празднуется 4/17 августа, 22 октября/4 ноября.

Это было во времена гонений, когда по всей Римской империи преследовали христиан, заставляя их отрекаться от Христа и поклоняться языческим богам.

В городе Эфесе жили семь мальчиков. Они вместе молились и подавали милостыню. Когда император Декий повелел эфесским христианам принести жертвы богам, друзья пошли не на площадь, где стояли идолы, а в церковь.

Об этом донесли Декию, и он приказал схватить отроков. Их привели, закованных в кандалы.

— Почему вы не принесли жертву богам? — спросил разгневанный император.

— У нас один Бог, — ответил ему юный Максимилиан,— а вашим идолам мы поклоняться не станем.

Декий повелел снять с них воинские пояса (такие пояса носили мальчики из знатных семей, будущие римские воины) и хотел предать христиан пыткам. Но, видя, что они совсем еще дети, пожалел их и отпустил — на время, пока он снова не приедет в Эфес.

Мальчики решили уйти из города. Они поселились в большой пещере на горе Охлон и там молились, прося Бога укрепить их на предстоящий подвиг.

Самого младшего — его звали Ямвлих — посылали за покупками. Часть денег он тратил на милостыню, а остальное на еду. Идя в город, мальчик всегда переодевался, чтобы его не узнали. В нищенской одежде он ходил по улицам и как бы невзначай расспрашивал, скоро ли приедет император.

И вот однажды он увидел, как Декий въезжает в Эфес. Скоро появились глашатаи и прочли императорский указ — всем знатным горожанам, чиновникам и военачальникам было велено на следующий день явиться в идольский храм и принести жертвы богам.

Упомянули и о семи мальчиках — император приказал им вместе со всеми участвовать в жертвоприношении.

Ямвлих очень испугался и побежал к друзьям. Узнав, что завтра они должны предстать перед императором, отроки с плачем бросились на колени и стали молиться.

Наступил вечер. Ямвлих разделил хлеб, и все немного поели. Друзья тихо разговаривали, утешая и ободряя друг друга, и так сидя задремали.

На следующий день император, узнав, что мальчики убежали из Эфеса, велел привести во дворец их родителей.

— Мы твои верные подданные, — сказали те, — приносим жертвы богам и детей христианству никогда не учили. И денег на милостыню им не давали — они взяли сами, без спросу, и убежали на гору Охлон. Говорят, они прячутся там в большой пещере.

Декий велел заложить вход в пещеру камнями, чтобы дети не смогли выйти и умерли там в темноте от голода и жажды.

Когда стена была почти готова, императорские писцы (они были тайные христиане) написали имена юных мучеников на оловянной пластинке и вложили в ларец, а ларец спрятали в щель между камнями.

Умер Декий, после него правили такие же, как он, язычники и гонители христиан; много лет спустя на престолах воссели христианские цари — а отроки все по просыпались.

В царствование благочестивого императора Феодосия Младшего в Эфесе уже не было язычников. Кругом стояли православные храмы, и от мала до велика все назывались христианами.

Но не все сохранили истинную веру — появились еретики, которые отрицали воскресение мертвых. Царь Феодосии очень печалился об этом и со слезами и с постом молил Бога утвердить Православие.

В то время некий человек задумал строить на горе Охлон каменную ограду для овец. В одном месте на склоне было особенно много пригодных для ограды камней. Рабочие понемногу вынимали их, пока не открылся узкий проход; но они не знали, что это вход в пещеру, и не зашли туда.

Однажды рано утром семь отроков проснулись — Господь воскресил их, как прежде Своего друга Лазаря. Встав, они помолились и пожелали друг другу доброго утра. Дети были уверены, что проспали всего лишь ночь — ведь ни лица, ни одежда их совсем не изменились.

Помня, что им предстоит пострадать за Христа, они послали Ямвлиха в город и наказали ему узнать, что там происходит.

— Купи хлеба и скорей возвращайся,— сказал Максимилиан.— Мы не будем долго сидеть тут, как трусы. Готовьтесь — сегодня пойдем и умрем за веру!

У входа в пещеру Ямвлих заметил груду камней и удивился — вчера вечером камней не было, откуда они взялись?

Спустившись с горы, он со страхом приблизился к городским стенам и не поверил своим глазам — на воротах был большой крест. Улицы и дома, видневшиеся за стенами, были вовсе не похожи на Эфес. В изумлении Ямвлих пошел к другим воротам — и там было изображение креста. Обойдя город кругом, он пришел в недоумение. “Уж не сон ли это? — подумал мальчик. — Ведь еще вчера кресты прятали, чтоб их никто не увидел”.

Наконец он собрался с духом и вошел в ворота. Встречные были очень странно одеты — совсем не так, как вчера. Но еще удивительнее было слышать их разговоры — горожане поминали имя Божие, говоря: “Слава Богу!”, “Боже сохрани!”, “Господи, помилуй!” “Ясно — я заблудился”,— решил Ямвлих.

— Какой это город? — спросил он у прохожего.

— Эфес,— ответил тот, но Ямвлих ему не поверил. “Надо скорей купить хлеба и бежать отсюда, пока я не потерялся окончательно”, — подумал он.

Но булочник, взяв серебряную монету, не спешил давать сдачу. Он позвал своего товарища, тот другого, и скоро Ямвлиха обступили со всех сторон.

— Откуда у него такая старинная монета? — перешептывались люди.— Наверное, нашел клад.

Мальчик, считая, что его узнали и сейчас отведут к императору, испугался и сказал:

— Пожалуйста, возьмите деньги себе, а я пойду.

— Скажи-ка, кто ты такой и где нашел старинную монету? — допытывались они. — Поделись с нами, или мы тебя сейчас отведем к судье.

С него сняли пояс и, обвязав шею, крепко держали. Сбежался народ; мальчик надеялся, что в толпе увидит знакомых, но если еще вчера он знал в лицо чуть ли не всех горожан, то сегодня его окружали чужие люди.

Ямвлиха привели к правителю города, который в это время как раз беседовал с епископом Эфесским. Они подивились древности монеты и спросили мальчика, где он откопал клад.

— Не знаю я никакого клада! — ответил тот. — Это обыкновенные деньги, я их у родителей взял.

— Кто же твои родители и где они живут? Ямвлих назвал по имени своего отца, мать, деда и всех родственников, но никто и не слыхал о них.

— Какие странные имена, — удивился правитель.— Да ты нам морочишь голову! Вот я тебя в тюрьму посажу — будешь сидеть, пока не признаешься, где нашел клад!

— Скажите, — взмолился мальчик, — где сейчас император Декий, в Эфесе или нет, и жив ли он?

— Не слышно, чтобы где-нибудь царствовал император с таким именем,— ответил епископ Стефан. — Разве что в древние времена; а сейчас нами правит благочестивый царь Феодосии.

— Так пойдемте со мной,— воскликнул Ямвлих,— я покажу вам, где мы с друзьями прячемся от Декия. Вчера я видел, как он приехал в Эфес... Хотя я не уверен теперь, Эфес это был или нет.

“Господь хочет открыть нам какую-то тайну через этого отрока”,— подумал епископ и сказал правителю:

— Пойдем с ним — нас ждет чудо.

И все отправились на гору Охлон. Ямвлих первым вбежал в пещеру, а епископ, который шел не спеша, заметил у входа среди камней ларец с серебряными печатями. В нем лежала оловянная пластинка, а на ней была вырезана надпись: “Святые семь отроков — Максимилиан, Ямвлих, Мартиниан, Иоанн, Дионисий, Экса-кустодиан и Антонин — бежали от императора Декия и скрылись в этой пещере. По повелению Декия вход в пещеру был замурован, и святые отроки мученически скончались, приняв смерть за Христа”.

Правитель, епископ и все, кто был с ними, удивлялись и громко прославляли Бога. А в пещере их ждали святые отроки — радостные, с красивыми и веселыми лицами, сияющие Божией благодатью.

Епископ и правитель немедленно написали обо всем в Константинополь царю Феодосию, и он очень скоро приехал в Эфес со всей свитой. Увидев святых отроков, Феодосии упал им в ноги; они поспешили поднять царя с колен, и он обнимал и целовал их со слезами, славя Бога, Который услышал его молитвы и явил такое чудо во образ будущего воскресения мертвых.

Феодосии долго беседовал с отроками, а все слушали их и не могли наслушаться.

Потом святые склонили головы и снова уснули. Их

нетленные тела остались почивать в пещере до всеобщего

воскресения, а души отошли ко Господу, Ему же

слава, честь и поклонение со Отцом

и Святым Духом всегда, ныне

и присно и во веки

веков.

Память его празднуется 12/25 ноября.

Святой Иоанн Милостивый родился на Кипре в городе Амафунте в знатной семье и с детства воспитывался в благочестии.

Когда Иоанну было пятнадцать лет, ему привиделась очень красивая девушка с венком из оливковых ветвей на голове, которая назвалась старшей дочерью Великого Царя. “Подружись со мной,— сказала она,— никто не имеет к Царю такого скорого доступа, как я. Увидишь, я испрошу тебе дивную благодать”. Размышляя о видении, юноша понял, что это было само Милосердие. “Так значит,— решил он,— надо творить добрые дела и подавать милостыню”. Дождавшись рассвета, Иоанн пошел в церковь. По дороге ему встретился раздетый, трясущийся от холода нищий. “Сейчас проверю,— подумал юноша,— какую благодать дает милосердие”, — и, сняв верхнюю одежду, отдал нищему.

Не успел Иоанн дойти до церкви, как к нему подошел незнакомец и протянул узелок с сотней золотых монет.

— Друг, возьми и истрать как знаешь,— сказал он.

Юноша взял деньги, потом спохватился и хотел вернуть узелок — но тот человек уже исчез. С тех пор Иоанн всегда щедро подавал милостыню.

Прошло много лет, и он стал патриархом Александрийским. Первым делом Иоанн собрал церковных экономов, ведающих хозяйством и деньгами, и велел им обойти город и переписать всех своих господ.

— Кто же это такие твои господа? — спросили они с удивлением.

— Бедные да убогие,— отвечал патриарх.— Они могут ввести меня в Царствие Небесное.

Экономы переписали всех нищих, найденных на улицах и в больницах. Их оказалось семь с половиной тысяч человек, и Иоанн приказал ежедневно выдавать им деньги на пропитание. Множество людей приходило к патриарху за

— Если для меня самого не возбранен вход к Господу Богу, с Которым я постоянно беседую в молитвах и у Которого прошу то, в чем имею нужду, неужели мой ближний не может прийти ко мне, грешному, чтобы попросить о чем-нибудь? Недаром в Евангелии сказано: “Какою мерою мерите, такою будет отмерено и вам”.

Когда случалось, что никто не обращался к патриарху, он возвращался домой грустный и говорил:

— Сегодня я ничего не приобрел и ничего не принес Богу за свои грехи.

Впрочем, такие дни выпадали очень редко, тем более что Александрию заполонили беженцы-христиане из Сирии и Иерусалима. Как-то раз за подаянием пришли красивые и хорошо одетые девушки, и экономы засомневались, давать ли им деньги.

— Если вы действительно рабы Христовы,— сказал патриарх,— подавайте всем просящим, как велел Христос. Ведь мы отдаем не свое, а Божие, и должны верить, что даже если со всей вселенной в Александрию сойдутся убогие — и тогда церковное имущество не оскудеет.

Сам он отдавал нуждающимся последнее из своих вещей, которых у него и так было немного. Как-то раз к нему пришел один богатый и знатный человек; увидав, каким покрывалом застлана постель патриарха, он прислал ему хорошее, дорогое одеяло. Патриарх укрывался им — но всего одну ночь.

Тот самый вельможа увидел у торговца одеяло, купил и снова послал патриарху, упрашивая оставить его себе. Но святой опять отправил слугу на рынок. И опять повторилась та же история.

— Посмотрим, кто из нас первый устанет: я — продавать или ты — покупать одеяло и снова дарить его мне, — послал Иоанн сказать вельможе.

Однажды патриарх подал страннику шесть серебряных монет. Желая узнать, насколько святой щедр, нищий надел другую одежду и вновь подошел за милостыней. Слуга шепнул Иоанну, что этот человек уже получил от них деньги, но святитель велел подать ему столько же, сколько и в первый раз. А странник снова переоделся и в третий раз попался патриарху на дороге.

— Владыка,— сказал слуга,— он сегодня дважды получал от нас по шести серебряных монет — и опять просит!

— Так подай ему двенадцать,— невозмутимо отвечал Иоанн.— Не Христос ли испытывает нас?

Один купец лишился корабля и всего своего состояния. Когда он пришел к Иоанну за помощью, святитель дал ему пять литр золота.

Купец накупил разного товара, снарядил новый корабль — и снова все потерял. В горе он пришел к Иоанну рассказать о случившемся.

Подумав, патриарх сказал:

— Видно, у тебя было еще другое золото, нечестно заработанное, и ты сложил его вместе с церковным: поэтому погибло и то, и другое.— И дал ему денег вдвое больше прежнего.

Но и в третий раз купец все потерял. После этого он уже не осмеливался показаться на глаза патриарху, а горевал и даже подумывал о самоубийстве.

Прослышав об этом, Иоанн позвал его к себе и сказал:

— Зачем ты отчаиваешься, вместо того чтобы довериться Богу? Думаю, это случилось из-за того, что ты нечестным путем приобрел корабль.— И патриарх приказал дать ему церковный корабль, доверху груженный пшеницей.

Во время плавания внезапно поднялся сильный ветер, разыгрался шторм, и судно понеслось в неизвестном направлении. Но вдруг купец увидел, что сам Иоанн Милостивый стоит на корме и управляет кораблем! Тогда он успокоился, надеясь на молитвы святого. И в самом деле они вскоре пристали к берегу Британии. Там был страшный голод, и купец очень прибыльно продал свой товар, причем половину цены получил за него оловом. На обратном пути он хотел продать олово, но с изумлением увидел, чтооно превратилось в золото. Вернувшись домой, он всем рассказывал об этом удивительном чуде, совершившемся по молитвам милостивого патриарха Иоанна.

Однажды Иоанн услышал о юноше, который осиротел и остался без всяких средств — это было удивительно, потому что его родители славились огромным богатством. Но их щедрость оказалась еще больше: все свое имущество они раздали нищим и убогим.

Первой умерла мать юноши, за ней отец; перед смертью он позвал к себе сына и сказал ему:

— Сынок, у нас осталось только десять литр золота. Ответь, что ты хочешь получить в наследство — деньги или образ Пресвятой Богородицы?

Юноша выбрал икону, а золото было роздано бедным. Он очень нуждался, но не впадал в отчаяние, а день и ночь молился Божией Матери.

Узнав об этом, преподобный Иоанн всей душой полюбил юношу и стал размышлять, как ему помочь. Надумав, он призвал эконома и сказал:

— Возьми старую хартию и напиши предсмертное завещание от имени некоего Феопемпта, так, как будто я и этот бедный юноша находимся в родстве. Потом пойди к нему и скажи: “Знаешь, что ты близкий родственник патриарха? Тебе неприлично так бедствовать! Пойди к Иоанну и напомни ему о себе; а если ты стыдишься, я сам скажу ему об этом”.

Эконом исполнил повеление, и, когда он привел юношу к Иоанну, тот обнял его и сказал:

— Знаю, что у моего дяди был сын, но никогда не видел его и очень рад наконец познакомиться с тобой!

Он богато одарил юношу, купил ему дом и женил на девушке из хорошей семьи,

Иоанн не только сам был милостив — по его молитвам становились милостивыми скупцы. Однажды святой взял с собой в больницу — а он два-три раза в неделю навещал больных — епископа по имени Троил. Зная, что у него есть при себе деньги, патриарх сказал:

— Отче, вот тебе случай утешить нуждающуюся братию. Подай им милостыню.

Епископу было жалко денег, но вместе с тем он боялся показаться скупым. Раздав около тридцати литр, он так расстроился, что, придя домой, слег в постель. Иоанн прислал слугу звать его на обед, но епископ сказался больным. Зная_а о причине его болезни, святой Иоанн отправился к Троилу.

— Вот,— сказал он,— я принес деньги, которые одолжил у тебя в больнице. Возьми их и напиши расписку, что награду от Господа, которая предназначалась тебе за милостыню, ты передаешь мне.

Увидев золото, Троил обрадовался, сразу выздоровел, написал расписку, и они отправились к патриарху обедать. Угощая Троила, Иоанн молился, чтобы Господь избавил его от сребролюбия.

Ночью епископ увидел во сне богатый и очень красивый дом, а над дверями — золотую надпись; “Обитель и вечный покой епископа Троила”. Он направился было к дому, но тут появился величественный и грозный человек и сказал: “Господь повелел стереть эту надпись и написать: это обитель и вечный покой патриарха Иоанна, который купил их за тридцать литр золота”.

Проснувшись, Троил стал горько сожалеть о потерянном доме на небесах и укорять себя в скупости. С того времени он исправился и стал добрым и милостивым.

Иоанн всегда помнил о том, что земная жизнь кратка и временна, и имел память о смерти. Он заказал для себя гроб, но не велел до конца доделывать его; по большим церковным праздникам гробовщики должны были приходить к нему и во всеуслышание говорить:

— Владыка! Гроб твой еще не доделан; прикажи доделать его, так как смерть приходит внезапно, и ты не знаешь, в какой час она тебя настигнет.

И вот этот час приблизился. В то время персы напали на Египет, и Иоанн, помня слова Спасителя: “Когда будут гнать вас из одного города, бегите в другой”, решил на время уехать в Константинополь. В дороге он разболелся. Ему явился светозарный человек с золотым скипетром и сказал:

Патриарх понял, что конец его жизни близок. Приплыв на Кипр, он уже не мог продолжать путешествие и в своем родном городе Амафунте с миром преставился ко Господу, Раздав за свою жизнь тысячи литр золота, святитель Иоанн Милостивый не оставил после себя никакого имущества, кроме одной монеты, — и ту он завещал отдать нищим.

Однажды старец взял сухое деревце, воткнул в землю и приказал ученику ежедневно поливать, пока на нем не появятся плоды. Воду приходилось носить издалека: утром пойдешь — к вечеру вернешься. Когда прошло три года, на дереве созрел плод. Старец сорвал его, принес в церковь и сказал братии;

— Идите вкусите от плода послушания.

Два старца жили вместе и ни разу друг с другом не повздорили. Один из них сказал:

— Давай и мы когда-нибудь поссоримся, как все люди.

— Даже не знаю, как это можно сделать, — ответил другой,— из-за чего?

— Вот смотри, я поставлю сюда глиняный кувшин и скажу, что он мой, а ты говори — нет, мой.

Так и сделали. Поставили кувшин, и один старец сказал:

— Это моя вещь.

— А я думаю, что моя.

— Нет, моя.

— Ну, если твоя, то и бери ее себе.

Так им и не удалось поссориться.

Преподобный Макарий Египетский со своим учеником отправился на Нитрийскую гору. По приказанию старца ученик ушел вперед; скоро ему встретился языческий жрец, который очень спешил, хотя и нес на плечах тяжелое полено.

— Куда ты, бес, так разбежался? — крикнул ученик. За эти слова тот избил монаха до полусмерти. После этого жрец встретился с аввой Макарием, который приветливо сказал:

• Здравствуй, труженик, здравствуй!

Язычник удивился и спросил:

— Что ты нашел во мне хорошего и почему так меня приветствуешь?

— Я увидел, что ты трудишься и спешишь куда-то, и поэтому поздоровался с тобой,— ответил старец.

И он пошел со старцем. Дойдя до места, где лежал избитый ученик, они подняли его и на руках отнесли в церковь. Жрец принял христианство и вскоре был пострижен в монахи, а глядя на него, крестились и многие из язычников.

Авва Макарий сказал:

• Злое и гордое слово толкает ко злу и добрых людей, а слово смиренное и доброе обращает к добру и злых.
• К одному пустыннику каждый день приходила волчица. Она появлялась, когда отшельник обедал, садилась у входа в его маленькую пещеру и ждала; получив объедки, лизала ему руки и уходила. Как-то монах отлучился на целый день. В обычное время к его келье пришла волчица и, увидев, что хозяина нет, вошла в пещеру. Там она нашла корзинку с едой и съела один хлеб.

Преподобный Гелен с малых лет жил в пустынном монастыре, строго соблюдал постнический устав и уже в отрочестве получил от Бога дар творить чудеса.

— Во имя Господа Иисуса Христа пусть один из вас подойдет и понесет мою корзину! — воскликнул Гелен. К нему подошел осел и, как ручное, домашнее животное, повез на спине и корзину, и монаха.

Как-то в воскресенье Гелен пришел в один монастырь к литургии, а службы не было: братия объяснили, что священник живет на том берегу и не может переправиться через Нил, потому что боится крокодила.

— Если хотите, я привезу вашего пастыря,— сказал преподобный и пошел к реке.

Как только он призвал имя Божие, из воды выполз огромный зверь. Крокодил-людоед со страхом склонил голову перед Геленом и послушно перевез его на другой берег.

Священник удивился, что его зовут ехать в монастырь, не приготовив хорошей лодки.

— Не бойся, отче, лодка будет,— успокоил его Гелен и велел явиться крокодилу. Встав к нему на спину, преподобный стал звать своего спутника — но тот бросился бежать.

Тогда Гелен один отправился в монастырь и, выйдя на берег, сказал зверю:

— Что с тобой, авва Даниил?

— Я дал слово не вкушать хлеба, пока Ты не услышишь моей молитвы о Евлогий и не пошлешь ему богатства.

— Для него лучше, чтобы все осталось как есть.

— Нет, Господи, пошли ему много золота, и все прославят Твое имя!

— Говорю тебе, что так лучше. Но если ты непременно хочешь, чтобы он разбогател, поручись за его душу.

Я исполнил это и в то же мгновение оказался в храме Святого Воскресения в Иерусалиме и там увидел Отрока, сидящего на камне, а справа от него стоял Евлогий.

— Это ты поручился за Евлогия? — спросил Отрок.— Смотри, Я спрошу с тебя.

— Хорошо, Господи, только дай ему богатство.

И тогда в утробу Евлогию начали сыпать золото, и чем больше сыпали, тем больше она становилась. Проснувшись, я понял, что мои молитвы услышаны, и возблагодарил Бога.

В тот день Евлогий, как обычно, работал в каменоломне. Он ударил по камню, откололся кусок — и зазвенело золото: в камне был клад. Каменотес сперва растерялся, а потом испугался: вдруг узнают о сокровище и отнимут его. Он решил спрятать золото дома, взял волов, якобы для перевозки камней, и ночью тайком вывез клад. Потом он переехал в Константинополь, за большие деньги купил почетный сан и роскошный дом.

Прошло два года, и вот я снова вижу во сне Отрока и Евлогия, которого увлекает за собой страшный эфиоп, а ангелы прогоняют от лица Божия. “Что я наделал?” — подумал я и скорее пошел в селение, где жил каменотес.

Вечером никто не приютил меня. Я был очень голоден, так как весь день ничего не ел, и попросил встречную старушку дать мне кусок хлеба.

— Нет ли в этой деревне благочестивых людей, у которых можно было бы остановиться страннику? — спросил я.

— Жил тут раньше один очень добрый человек. Бог призрел на его добродетель, и теперь слышно, что он в Константинополе, стал знатным вельможей.

Я немедленно пошел в Александрию и сел на корабль, отправлявшийся в Константинополь, там отыскал богатые палаты Евлогия и стал ждать у ворот. Скоро появился хозяин, и я закричал:

— Господин, мне надо поговорить с тобой!

— Будешь еще так поступать? — спросил Отрок.

— Не буду, Владыка, я хотел сделать как лучше, прости мне мой грех!

— Иди в свою келью и не заботься больше о Евлогии. Я верну его к прежней жизни, как Сам знаю.

Через три месяца скончался царь Иустин, и новый царь стал преследовать его приближенных. У Евлогия, как у многих других, отняли все имущество, а сам он ночью в убогой одежде бежал из Константинополя в родную деревню.

— Мы слышали, что ты стал вельможей,— сказали ему односельчане.

— Так бы вы меня и видели! — ответил он.— Я ходил поклониться святым местам.

Евлогий принялся за свою прежнюю работу, и все, что зарабатывал, стал опять отдавать странникам”.

В пустынном монастыре был игумен, человек святой жизни, очень добродетельный и милостивый. Он так молился Богу о себе и своих учениках:

— Господи, знаю, что я грешный человек, но надеюсь, что Ты по Своей благости спасешь меня. Умоляю, не разлучи меня с моими духовными детьми, сподоби их вместе со мной вечной жизни!

И вот его пригласили в соседний монастырь на праздник. Он не хотел идти, но во сне ему был голос, сказавший: “Пойди, только своих монахов пошли вперед”.

В назначенный день иноки отправились в гости. Пройдя немного, они увидели посреди дороги израненного нищего. На расспросы он отвечал, что на него напал зверь.

—- Эх, нет у нас осла,— посетовали монахи,— мы бы отвезли тебя в деревню. А так чем мы можем помочь? — И пошли дальше.

Вскоре появился игумен. Увидев нищего, который все так же лежал посреди дороги и стонал, он спросил:

— Разве здесь не проходили монахи?

— Проходили, да у них не было осла, чтобы отвезти меня, а идти я не могу.

— Ну, значит, придется мне с Божией помощью нести тебя на себе,— сказал игумен.

— Что ты, отче, куда тебе одному! До села далеко — лучше сходи и кого-нибудь пришли за мной,— возразил нищий.

— Жив Господь Бог мой, я тебя тут не оставлю! — И игумен взвалил его на плечи.

Сначала он с трудом нес свою ношу, потом стало легче, потом еще легче, и груз сделался почти невесомым. Старец не понимал, что происходит, как вдруг нищий исчез, и раздался голос:

— Ты молишься о своих учениках и просишь для них вечной жизни, но у тебя одни дела, а у них — другие. Если хочешь, чтобы твоя просьба исполнилась, убеди их поступать так, как ты. Я — справедливый Судья и воздаю каждому по его делам.

Жил в одном монастыре инок по имени Евфросин, неграмотный, но смиренный и богобоязненный. Он много лет нес послушание на кухне, работал старательно и никогда не жаловался.

Игумену монастыря, святому старцу Власию, захотелось узнать, куда попадают души благочестивых монахов, при жизни подвизавшихся в его обители, и он стал молиться, чтобы Бог открыл ему это.

Три года игумен каждую ночь простаивал на молитве, и Господь исполнил его желание. Однажды Власию представилось, что он ходит по какому-то большому полю, а посреди поля — рай. Что такое был этот рай, нельзя передать человеческим языком. Войдя туда, игумен увидел разные деревья, усыпанные прекрасными плодами с дивным ароматом. Под яблоней на золотом престоле сидел повар Евфросин.

— Сын мой, что ты здесь делаешь? — с изумлением спросил Власий.

— За твои молитвы Господь поставил меня здесь сторожем святого рая,— ответил тот.

— А если я попрошу у тебя что-нибудь, можешь мне дать?

— Проси чего хочешь.

Игумен показал на одну из яблонь и попросил сорвать три яблока. Евфросин бережно снял плоды, игумен положил их в мантию — и тут же видение кончилось. Власий был в своей келье, а в мантии у него лежали три яблока.

Зазвонили к утрени. После службы игумен велел братии не расходиться, призвал с кухни повара и спросил:

— Сын мой, где ты был этой ночью?

Тот молчал, опустив глаза. Старец продолжал его спрашивать, и Евфросин ответил:

— Там, где ты меня видел, отче.

— А где я тебя видел?

— В святом раю.

Игумен поклонился ему в ноги, потом вынул из мантии яблоки и положил их на дискос.

— Это яблоки из рая,— сказал он братии.— Три года я молился, чтобы Бог открыл мне, где находятся души благочестивых монахов, и сегодня ночью видел рай и встретил там нашего брата Евфросина, который дал мне эти яблоки. Умоляю вас, не презирайте простецов. С верой служа братии, они оказываются у Бога выше всех.— Игумен Власий разделил райские плоды на благословение братии, и больные иноки, вкусив тех яблок, сразу выздоровели. А Евфросин ушел из монастыря, чтобы избежать людской славы.